Триумф блицкрига - Страница 18

К оглавлению

18

— Конечно! — Андрей сверкнул глазами, отсылая кивком пилота в кабину. Он трижды прыгал с Ан-2 в ДОСААФе и сейчас на секунду представил, как вытянутся лица генералов, когда они узнают, что их фюрер успешно десантировался с парашютом.

«А может, борова Геринга на это дело взять? Или заставить его летать? Угробится же ведь, и мне неплохо! От наци номер два избавлюсь, глядишь, польза будет. Надо будет продумать предложение да преподнести его так, чтобы отказаться не смог».

Гул двигателей стал режущим, самолет дернулся и покатил по взлетной полосе. Родионов посмотрел в окно еще раз — Рунштедт с генералами и офицерами штаба все так же стоял на «взлетке», провожая фюрера.

«Так. Канариса и Остера, надеюсь, Йодль уже пригласил в ставку от своего имени. Главное, надо не спугнуть адмирала, слишком хитер, крыса. И еще — в СС человечка нужного иметь до зарезу необходимо. Для всяких грязных дел… Нужных дел, я не прав! Кто же мне подойдет? Надо хорошо подумать да вспомнить фильм про Штирлица, там информацию к размышлению много раз приводили».

Андрей посмотрел в окошко иллюминатора — самолет уже поднялся довольно высоко, двигатели ровно гудели. По зеленым квадратикам внизу величаво двигалась его тень, возле которой иногда проносились узкие темные полоски. То солнце отбрасывало тени от истребителей охраны. Целая восьмерка истребителей Me-109 надежно прикрывала транспортный самолет — люфтваффе заботилось о своем фюрере.

Дюнкерк

Сопротивление нескольких английских батальонов немецкие танки и мотопехота полностью подавили к утру, чем Гудериан был доволен. В городе, служившем основной базой снабжения британских экспедиционных сил, были захвачены огромные запасы снаряжения и боеприпасов, а также многие сотни тонн горючего. Богатейшие трофеи, вот только их подсчет совсем не велся — немцам не до того стало.

Уже вечером англичане попытались отбить город, бросив в наступление части подходившей 2-й пехотной дивизии. Беспорядочные атаки англичан, проведенные с ходу и без развертывания, без усиления танками и с минимальной поддержкой артиллерии, немцы легко отбили. Однако к утру британцы ввели в бой свою 44-ю дивизию, а к полудню, как выяснилось из опросов пленных, должны были подойти части 48-й дивизии. И вот тогда для зарвавшихся панцер-дивизий дело могло закончиться совсем плохо!

— Неринг, — Гудериан повернулся к начальнику штаба, — отправьте распоряжение в Булонь. Пусть немедленно отправляют подкрепление сюда. Не менее танкового батальона, мотоциклистов, хотя бы батальон мотопехоты.

— Есть, мой генерал!

— И еще, оберст. Свяжитесь с соседями, пусть выдвинут дальше к нам свой левый фланг. Англичане атакуют на широком фронте, и если они нанесут мощный удар на Гравлин, то наши две дивизии сами попадут в окружение у Дюнкерка. Вы понимаете это?!

— Да, мой генерал! — Неринг козырнул и быстро пошел, чуть не побежал, к штабному автомобилю с радиостанцией, а Гудериан поднял к глазам прекрасный цейссовский бинокль.

По всей линии Канала шел ожесточенный бой. Множество фигурок английских солдат время от времени бросалось в атаку, но встреченное пулеметным огнем, в разрывах гаубичных снарядов, их наступление быстро захлебывалось, и «томми» залегали. Но именно это упорство англичан не предвещало ничего хорошего — судя по напору, британцы решили отбить Дюнкерк любой ценой. Еще бы — ведь это их единственная надежда на спасение.

Глава четвертая
«Пусть все идет как идет»

«Фельзеннест»

— Мой фюрер! Вам нужно сделать рентген головы. Удар был слишком серьезный, и возможно…

— Оставьте, Хизе, — Андрей повелительным жестом заставил своего личного хирурга замолчать. — Ничего подобного, у меня не может быть сотрясения мозга. Ведь рвоты нет, не тошнит. Не забывайте, я ведь воевал, контужен. Знаю, что это такое. Просто удар был силен…

— Мой фюрер! — несколько бесцеремонно перебил его второй. — Поставить точный диагноз может только детальное обследование в берлинской клинике. Здесь, в ставке, просто нет таких возможностей. А потому я вас прошу серьезно отнестись…

— И вы туда же, Моррель! — Андрей повысил голос на еще одного личного врача, чьи пилюли он должен был глотать для лучшего пищеварения.

Эта троица, двое из которых примчались из столицы, ему уже порядком надоела. С утра пораньше принялись вокруг него хлопотать, как наседки возле одного цыпленка, чуть ли не по сантиметру голову исследовали.

— Но, мой фюрер!

— Господа! Я благодарю вас за заботу, вы хорошие врачи. Но сейчас нет времени — решается судьба Германии. В течение ближайших дней, даже часов, исход этой войны станет ясен. Вы понимаете, почему я настаиваю?!

— Да, мой фюрер, — все трое врачей отозвались чуть ли не хором, и Андрей усилил натиск.

— Скажите, если бы такую травму получил простой солдат, вы бы сочли ее слишком серьезной? Только честно. Не вздумайте вилять!

— Нет, мой фюрер. Но вместе с тем…

— Оставьте, Хизе. Понимаю ваши опасения, но вы должны понять, что я не имею права отдать себя на обследование, когда наши солдаты рвутся к победе. Не имею права!

Андрей впился взглядом в каждого по очереди, и те, осознав, что фюрера им сейчас не переупрямить, сделали шаг назад, сдавая позиции. Он тут же мысленно возликовал, ведь целый медицинский консилиум был побежден — ни один из врачей ничего не заподозрил. Хотя сомнения остались у эскулапов, смотрели на него весьма озабоченно!

— Мой фюрер, — вперед опять выступил Хизе, ведь травма Гитлера как раз была по его профилю. — Но после того, как разрешится кризис на фронте, вы должны пройти самое углубленное исследование, и если нужно, то и лечение. Такие повреждения…

18